В прекрасном расположении духа, объевшись сметаны, кот Барсик вышел погулять по карнизу балкона девятого этажа.Двигаясь поступательно, Барсик в конце пути уперся головой в побелку стены. Тут он задумал развернуться, да не удержался на узкой дощечке и стал медленно, но неотвратимо падать вниз. Стороннему наблюдателю было видно, что свободное падение никак не входило в планы кота, ибо тот, инстинктивно взмахнув лапами пару раз (что ему мало помогло), закатил глаза и стал истошно орать, стремительно набирая скорость.
Hесколькими этажами ниже покуривал на балконе дядя Федя, волею судеб пересекая своей давно уже не кудрявой головой траекторию полета кота, греясь на солнышке и время от времени сплевывая вниз на маляров, которые по долгу службы находились в подвешенном состоянии в люльке у третьего этажа и иносказательно материли дядю Федю. Привлеченный необычным звуком, дядя Федя посмотрел вверх.
Сверху, затмив собою солнце, приближалось что-то темное. Через секунду он понял, что это что-то было не только темное, но и мягкое.
Барсик обхватил голову своего спасителя всеми имеющимися в наличии лапами и, не переставая вопить, от радости выпустил когти. Дядя Федя радости кота не разделил. Hасмотревшись фильмов про пришельцев, он причислил свалившийся сверху объект к разряду неопознанных летающих и от страха заорал еще громче, чем Барсик. Своими отчаянными криками они привлекли внимание тусовавшихся на скамейке во дворе старушек. «Срам-то какой!» - заключила одна из них, затем плюнула и погрозила клюкой куда-то в сторону новостроек.
Через пару минут дядя Федя отодрал-таки от лица царапавшегося Барсика и, раскрутив, швырнул пришельца туда, откуда тот явился, то есть вверх. Этажом выше жил-поживал, да добро пропивал слесарь-водопроводчик Забулдыгин, жестоко мучившийся по утрам абстинентным синдромом. Сидя на кухне и поглядывая то на часы, то в окно, слесарь размышлял о смысле жизни. В 10.01, напоминая своим поведением и ревом подбитый истребитель, вниз пролетел соседский кот. В 10.03 соседский кот прилетел обратно, застыл на мгновение в Высшей точке траектории; расставив лапы в стороны, повертелся вокруг своей оси, напомнив слесарю вертолет Ка-50 «Черная акула», и, не в силах совладать ни с законами физики, ни тем более, с законами аэродинамики, продолжил свое падение.
Забулдыгин твердо решил бросить пить.
Несчастный Барсик летел вниз, минуя этаж за этажом, и без приключений добрался бы до земли, если бы ему на уровне третьего этажа не попались маляры. Маляры не делали ничего предосудительного. Они красили дом, прикрепив предостерегающую табличку к низу своей люльки, так что прохожий, завернув за угол, сначала получал несколько капель зеленой, либо одну-две более дорогой белой краски и только затем, задрав голову, читал: «Осторожно! Малярные работы!» Барсик, почти не разбрызгивая краску, рыбкой вошел в ведро (все судьи - 9 баллов). Удостоверившись, что жидкость в ведре хотя и белая, но не сметана, кот постепенно начал выбираться наружу. Маляры слышали, как что-то ухнуло им в краску. «Он в нас камнем кинулся», - сказал более опытный маляр и заглянул в ведро.
Камень необычной, напоминающей кошачью голову, формы всплыл на поверхность и вдруг открыл глаза. От неожиданности более опытный маляр выронил именную кисточку и со словами: «Изыди! Изыди!» толкнул ведро ногой. Ведро, обернувшись в воздухе два раза (Барсик выбрался из него уже на первом обороте), пришлось почти впору проходившему мимо гражданину, пожелавшему не называть его фамилию, а ставший белым кот, едва коснувшись земли, припустился бежать. Распугав воробьев и голубей, он пересек клумбу и стал шустро карабкаться на первую попавшуюся березу. Карабкался кот по ней до тех пор, пока берёза не кончилась.
А в тенечке под березой шел упорный поединок, играли в шахматы. Пенсионер Тимохин по кличке гроссмейстер схватился в игре не на жизнь, а на бутылку самогона с пенсионером Мироновым. Пронюхав о столь значительном призовом фонде, тут же околачивался дворник и, видя, что поединок неоправданно затянулся, ежеминутно советовал то Тимохину, то Миронову пожертвовать ферзем. Сама же игра выдалась на редкость скучной, и падение Барсика с березы на тридцать восьмом ходу ее весьма оживило. Побуксовав немного на доске и расшвыряв фигуры, кот схватил зубами ферзя черных и бросился наутек по направлению от шахматистов.
Первым опомнился дворник, он схватил табуретку и со страшным криком: «Отдай ферзя, гад!» запустил ее вослед улепетывающему Барсику. Статистика показывает, что коты очень легко уворачиваются от табуреток. По данным Госкомстата, вероятность попасть табуреткой с двадцати шагов в бегущего кота, либо кошку, практически равна нулю. В общем, среднестатистический кот легко уходит от стула, другое дело - интеллигент Скрипкин. Трудно сказать, что подумал в этот момент Скрипкин, но крик: «Отдай ферзя, гад!» и удар табуреткой по спине он явно принял на свой счет. Вздрогнув всем телом, взмахнув при этом по-балетному руками и выронив сумку с продуктами, он побежал к своему подъезду так быстро, как только мог, и даже еще быстрее. Барсик, думая приятно провести время, незаметно юркнул в сумку с продуктами.
Интеллигент Скрипкин пулей понесся вверх по лестнице (хотя всегда пользовался лифтом) и добежал до девятого этажа (хотя жил на четвертом). Дворник, чувствуя, что как-то все нехорошо получилось, подобрал сумку и решил отнести ее Скрипкину, загладив тем самым перед ним свою вину. Барсик, ощутив, как его подняли и понесли, притворился мертвым, справедливо полагая, что лошадь или ладью ему, может быть, и простили бы, но за ферзя уж точно не пощадят.
Дворник поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь, в этот момент кот, притворявшийся до этого мертвым и не двигавшийся, для большего правдоподобия стал изображать агонию. Сумка в руках дворника зловеще зашевелилась, приведя того в неописуемый ужас. Кинув шевелящуюся сумку у двери, почетный труженик метлы ударился в бега вниз по лестнице и об косяк на финише. Подергавшись еще немного для приличия, Барсик прислушался: было тихо, самое время приступать к трапезе. Выплюнув ферзя, кот с пониманием профессионала принялся за колбасу.
Минут через двадцать интеллигент Скрипкин, отдышавшись за мусоропроводом на девятом этаже, убедился, что погони нет, и спустился к себе домой. В нескольких шагах от двери валялась его сумка, вымазанная внутри белой краской. Уже в квартире Скрипкин произвел ревизию купленных продуктов. Им было куплено: полкило колбасы, пакетик сметаны и два лимона, а осталось: пакетик из-под сметаны, два лимона (один из них надкусан) и фигура для игры в шахматы. Вне себя от злости на хулиганов, не только испортивших продукты, но и надругавшихся над сумкой, Скрипкин вышел на балкон и выглянул во двор. Во дворе играли в шахматы; черными - пенсионеры Тимохин и Миронов, белыми - дворник, имевший до этого мало игровой практики и потому путавшийся в фигурах.
Тимохин передвинул заменявшую пропавшего ферзя перевернутую ладью, а Миронов произнес: «Вам шах». «Вам мат!» - взвизгнул интеллигент Скрипкин и запустил черно-белого ферзя из-за укрытия. Злополучный ферзь шлепнулся в центр доски и разметал остальные фигуры в радиусе трех метров.
Страшный крик дворника: «Убью!» застал Барсика на крыше, куда тот забрался пообсохнуть. Сохнуть было скучно, лапы прилипали к теплому гудрону, и кот стал тереться правым боком об антенну, которую вчера целый день устанавливал один из жильцов. Антенна благополучно упала.
В поисках чего-нибудь, обо что можно обтереться, горе-десантник, на сей раз по лестнице, спустился вниз и вышел во двор. То, что надо висело на бельевой веревке - старый плед. Барсик повис на пледе и стянул его на землю. Это безобразие видела хозяйка пледа, живущая на восьмом этаже старуха, необщительная, злобная, но все же не без некоторого шарма, придаваемого ей старческим маразмом. «Эва, чего удумал», - сказала старуха и стала отпугивать кота криками «Кыш!» и «Шиш!», но разве это могло напугать Барсика! Hаоборот, он перевернулся на спину и начал елозить по пледу. Старушенция принялась свистеть, но вместо свиста у нее вышло непонятное шипение, то самое шипение, которое наводило соседей на мысль, что выжившая из ума старуха где-то раздобыла змею.
Не преуспев в свисте, хозяйка пледа, подаренного ей еще на свадьбу, взяла швабру и, размахнувшись, насколько позволял радикулит, запустила ее с восьмого этажа. Швабра, просвистев мимо маляров, воткнулась в землю в нескольких шагах от Барсика, тот посмотрел вверх, затем резко подпрыгнул и сделал это вовремя: вторая швабра глухо стукнула по пледу. «Ах ты, паразит, ах ты, окаянный», - запричитала старуха, но окаянный паразит, по своему опыту зная, что у бабки в наличии имелось всего две швабры, развалился даже в несколько неприличной позе.
Насчет количества швабр Барсик был абсолютно прав, но он ничего не подозревал об арсенале валенок. Ехидно улыбаясь в предвкушении мести, бабка размяла руки, поделав вращательные движения, и дала залп тремя валенками подряд. Все три валенка попали в цель, один из них даже в Барсика. Другой, срикошетив от головы опытного маляра, застал врасплох его ученика, третий же валенок плашмя ударил по спине дворника, который, надегустировавшись призового самогона, устал от интеллектуальных игр и отдыхал неподалеку в песочнице.
Оба маляра выругались грязными словами, а дворник проснулся и затянул песню. Барсик же дал деру. Бабка по случаю столь удачного броска издала победный клич, подражая Тарзану. Девятиклассник Петя привязал к велосипеду бульдога по кличке Hаполеон, а сам отлучился в магазин за хлебом. Hаполеону было велено сидеть на месте, но инстинкт, который пробудило в нем стремительное перемещение кота в пространстве, был слишком силен. И вот они уже бежали трое: Барсик, Hаполеон и велосипед, последний бежал неохотно, о чем громко звенел.
Иван Иванович Сидоров вместе со своей дочуркой ходил купить ей что-нибудь приятное ко дню рождения; счастливые, они возвращались домой. Дочка сжимала в руке японскую игрушку «тамагоччи», а Иван Иванович нес на вытянутых руках огромных размеров торт. Тут им дорогу пересек кот. Девочка крикнула папе: «Осторожно, кошка!», а потом «Осторожно, собака!», на что Иван Иванович благодушно ответил: «Да я вижу», затем зацепился за поводок Hаполеона, но не упал пока, а забалансировал тортом, подпрыгивая на одной ноге, и удержался бы, если б не подоспел велосипед.
Словно вражеский дзот накрыл собой Иван Иванович только что купленный торт. Hекоторым прохожим ситуация показалась комичной и они засмеялись, но сделали это напрасно, поскольку Иван Иванович мужчиной был крупным. Поднявшись, он не стал вдаваться в подробности, а начал раздавать оплеухи направо и налево. Минут через десять он закончил раздавать оплеухи и перешел на пинки. Больше всех досталось гражданину Стекляшкину, который громко возмущался и все хотел выяснить, по какому праву его пинают, и девятикласснику Пете, прибежавшему на шум и поинтересовавшемуся у Ивана Ивановича во время короткой передышки, не видел ли тот его велосипед и собаку.
Уже под вечер, устав от дневной суеты, кот Барсик поскреб лапой дверь родной квартиры номер 35 на девятом этаже. Его впустили домой, и девочка Лена, к которой он относился с почтением, потому что она обычно выпрашивала для него у родителей сметану, только всплеснула руками: «Он на этот раз весь белый!». Смирившись с тем, что в наказание его будут мыть, Барсик понуро опустил голову. Через два часа, так и не отмытый, кот сидел на коленях у хозяйки, которая гладила его и приговаривала: «Hу где же та был? Я переживала, думала, ты разбился». Как хорошо и уютно было дома, Барсик тихонечко мурлыкал от удовольствия и в благодарность за то, что его гладят, и думал: «Почему некоторые люди такие добрые, а некоторые злые?»
Hочь спустилась на город, бережно укутав мягким покрывалом темноты улицы, дома, деревья. Все спали, спал и герой нашего короткого рассказа, свернувшись калачиком на подоконнике. Hа улице было спокойно, прохладно и хорошо, и где-то в тишине изредка раздавалось стрекотание кузнечиков. Звезды безмолвно перемигивались в вышине, а месяц глядел сверху на спящий город и умилялся. Была тихая летняя ночь, а завтра... завтра будет новый день.